Мистика бесчестна...
Р. Музиль
Мысленный диалог продолжается и через много лет после их ухода, они регулярно являются во сне (и сны от этого становятся самыми счастливыми). И раз уж речь зашла о явлениях во сне, то начну этот непростой для меня раздел с действительно мистического, на чей-то, может быть, взгляд, моего... интерактивного (используем этот наукообразный термин) общения по крайней мере с двумя из ушедших моих друзей, палеонтологами и настоящими учеными, через годы после их кончины, в которую и сейчас верить — невыносимо.
Несколько лет назад я сдавал в печать книгу "Эволюция для всех, или Путь кентавра". Не выдам большого секрета, если скажу, что идеология и каркас этой книжки, даже названия многих глав во многом повторяли мою книжку "Тропой времен", выпущенную Детгизом за двадцать лет до этого. Тем не менее, поскольку наука об эволюции, палеонтология быстро движутся вперед, работа по обновлению научной стороны содержания книги была огромная, потребовала большого напряжения всех сил, что и сказалось, возможно, на характере события, о котором пойдет здесь речь.
Сережа Мейен был автором послесловия к прототипу этой книги, и оно не устарело и, разумеется, пошло в печать и на этот раз, Игорь Крылов несколько раз упоминался в тексте, и все эти упоминания остались, но любых упоминаний и послесловий мало, чтобы по достоинству оценить степень соучастия, дружеской поддержки двух замечательных палеонтологов, которые и во время капитальной переработки книги как бы все время были где-то рядом. Я вспоминал, как работал над тем или иным разделом, что они мне говорили по тому или другому поводу, смеялся их тогдашним шуткам и представлял себе живо, что сейчас они бы сказали по поводу тех или иных научных новшеств, которые произошли со времени их кончины. Все, на что я двадцать лет назад дерзко осмеливался с их благословения, за это время получило подтверждение, иногда просто удивительное. И я тысячу раз благодарил их.
В работе случилась одна заминка. Глава называлась "Человеку - четыре миллиона лет". Так эта глава называлась и тогда, в восьмидесятых, и это было в то время большой научной ересью. Название и глава ни за что не прошли бы через тогдашнюю академическую цензуру. Помогли рецензенты, привлеченные опять-таки моими друзьями. Тогда возраст нашего рода исчислялся сотнями тысяч, в лучшем случае миллионом-другим лет. Крылов и Мейен и сами не были палеоантропологами, но они подсказали мне, в каких именно малоизвестных изданиях и что посмотреть, чтобы осмелиться на совершенно еще голословное тогда полуутверждение, полупредсказание об этих 4 миллионах лет. В 2001 году в моем распоряжении был Интернет, но 4 миллиона не получались. Последнее звено отсутствовало. Я взял у приятеля подшивку "Нейчур" за последний год по март 2001, специально, чтобы отследить сводки последних раскопок в Африке. Нужной мне статьи не было. Приятель уезжал надолго, мой источник информации (более оперативной и заслуживающей доверия, чем Интернет) иссякал, книгу сдавать на неделе. И я дрогнул. Изменил название главы и подчистил текст. И в моем мысленном диалоге с Игорем и Сережей прозвучало с моей стороны что-то вроде: что делать, ребята, видимо ошиблись мы тогда, не дотягивают предки до 4 миллионов. На другой день случайно купил "Итоги", последний номер, вышедший еще под старой редакцией (там их в ту неделю как-то то ли разогнали, то ли прикрыли на время из-за какой-то политики). И там — огромная перепечатка из последнего, не дошедшего до меня номера "Нейчур". Все сошлось! Мив Лики нашла "плосколицего из Кении"! Возраст нашей доистории уже дотягивал до нужной величины!
На следующий день книгу сдавать в издательство. С утра выкинул малодушное новое название, восстановил все как было, с каким-то уже изумлением возблагодарив давно неживых друзей, продолжавших мне так эффективно помогать в деле, когда-то для нас всех самом важном. Книга закончена! И прежде чем копировать на CD-Rom готовый текст, запустил в верстальной программе проверку орфографии, выловить последние ошибки и опечатки. Компьютер послушно начал все проверять. На каждой фамилии, географическом названии (для машины это все незнакомые слова) он останавливался, спрашивая: ошибка или пропустить? Я механически нажимал "пропустить", компьютер работал дальше, а я, набравшись терпения, все переживал негаданную удачу, уже немного удивляясь, что все так вовремя сошлось. И вдруг: стоп! Компьютер "завис". Большая неприятность. Задержка. Это надо все перезапускать. Машинально смотрю, на чем завис. Хмыкнул: на слове "Крылов". Это было первое упоминание Игоря в тексте. Пожал плечами, перезапустил. Сначала. Снова мелькание имен и названий (в научно-популярной книге их многие сотни!). Но что-то заставило меня напряженно ожидать, когда до упоминания о Крылове дойдет. Дошло. Компьютер завис снова. Выбора нет. Перезапускаю, а проверку начинаю на странице, следующей после "заколдованного места". Все нормально, чего не бывает. Страница такая. Иногда по пяти раз на дню зависает, наверное, солнечный коронарный выброс и магнитная буря, обычное дело. Имена мелькают. Но я почему-то помню: там дальше еще одно упоминание о Крылове. Вот, сейчас... Стоп! Снова все зависает, клавиатура, курсор мертвы!
Технократские проклятые мозги перемножают чудовищные числа, вычисляя знаменатель вероятности случайного зависания во второй раз на одном и том же имени. Получается что-то вроде вероятности, с которой обезьяна, играя с пишущей машинкой, настучит текст "Гимна Советского Союза" и получит Сталинскую премию. Пока вычислял, глаза и руки работали, компьютер перезапущен, проверка продолжается. Дальше Крылова нет. Но есть Мейен, о нем ближе к концу упоминание. Этого не может быть. Этого не может быть! Но это случилось. И тоже два раза. И как раз и только на имени Мейена.
Середина 70-х. Слева направо: Люся Вермишева, моя жена, Игорь Николаевич
Крылов, д-р геол.-мин наук, мировая величина по древнейшим организмам
планеты, Рита Мейен (недавно тоже скончалась), Сергей Викторович
Мейен, д-р геол.-мин наук, эволюционист и палеоботаник, не помню, кто, Мая,
жена Крылова. Над ними, склонившись, ваш покорный слуга.
Вы думаете, это бредит малярия? Нет, и еще не все сказано. Сдавал книжку
машинально, сдал и забыл, все мысли - об утреннем капризе компьютера. О
Сереже и Игоре. Рука тянется к телефону. Звонить. Но кому? Их же нет... Ты
что, совсем уже... Женам... Рите Мейен... Она жива, но, говорят, болеет. Но
я у нее в немилости, неведомо за что, ни разу на чтения памяти Сережи сама
не позвала. Но не буду гадать, ей звонить бессмысленно. Мае? Нет. В голове
сумбур. Зачем нести это людям? Завтра.
На завтра звоню.
— Мая, здравствуй, это Саша Гангнус.
— Саша? Здравствуй! А что же ты вчера не позвонил?
— Вчера?! А что... — вчера?
(До этого лет шесть не перезванивались).
— Но вчера же день рождения был. Игоря. Мы все собрались. На кладбище. И тебя там поминали...
Вот так. То ли все разъясняется, то ли — наоборот? Разве может тот факт, что вся компьютерная... не знаю как назвать... разыгралась в день рождения Игоря, который я должен был помнить, но не помнил — никогда дат не запоминал — ну, хоть что-то объяснить? И сразиться с теорией вероятностей...
